ВЕТКА С КЕДРОВЫМИ ШИШКАМИ
Фото из Сети В январе 2001 года хоронили мою подругу Сашу, ушедшую на 66-м году жизни. На панихиде у подъезда её последнего дома бывшие коллеги-журналисты, однокурсники, подруги говорили банально-трогательные слова. Услышав их, она, возможно, утешилась бы хоть как-то. Но она не увидела ни этих принесённых ей зимой роскошных цветов, не услышала прочувствованных речей …
С Сашей мы были знакомы и дружили с 14 лет, когда в 1949 году поступили учиться в Горьковское педагогическое училище. Саша была очень ярким и талантливым человеком. Стройная, красивая, светловолосая девушка - спортсменка. Хорошо пела, рисовала, играла на скрипке, брала уроки хореографии. Блестяще танцевала в студенческом концерте "Чардаш" Монти. Увлекалась историей. Окончила историко-филологический факультет Горьковского (Нижегородского) университета. И в конце концов посвятила свою жизнь радиожурналистике. Оставила по себе добрую память, выпустив несколько радиоспектаклей, которые до сих иногда повторяют по местным радиостанциям.
На сороковом дне при поминках случилось то, чего ей теперь не дано узнать. Безумно любимый ею когда-то однокурсник, который измучил её своим равнодушием в студенческие годы и позже, вдруг сделал признание-воспоминание. Спокойно пройдя прежде мимо глубоких и даже пронзительно-болезненных чувств Саши, он исключительно образно, вполне талантливо и эмоционально поведал о том подарке, который когда-то под новый год Саша прислала ему из Сибири. То была великолепная ветка с кедровыми шишками, совершенно роскошная, с чудесным хвойным ароматом.
И вот через 40 лет на сороковом дне он как бы выразил свои чувства. Скорее всего, это пришло ему в голову, когда он, как талантливый журналист, обдумывал свою речь, готовясь к панихиде. Он никогда не признавался Саше, что помнил про этот подарок. И, получив его, даже не удосужился поблагодарить влюблённую в него однокурсницу хотя бы открыткой. А она так ждала от него весточки в глухой сибирской деревне на Иртыше. Легко представить, как не хватало ей в земной жизни красивых цветов и вот таких особенных признаний от друзей и близких людей.
Ель моя, ель – уходящий олень,
зря ты, наверно, старалась:
женщины той острожная тень
в хвое твоей затерялась!
Ель моя, ель, словно Спас на Крови,
твой силуэт отдалённый,
будто бы след удивлённой любви,
вспыхнувшей, неутолённой …
(Булат Окуджава)
Генриэтта Хлебникова Нижний Новгород Июль 2017 годазря ты, наверно, старалась:
женщины той острожная тень
в хвое твоей затерялась!
Ель моя, ель, словно Спас на Крови,
твой силуэт отдалённый,
будто бы след удивлённой любви,
вспыхнувшей, неутолённой …
(Булат Окуджава)
