КУДА ДЕВАТЬ ЭТУ «ДУРАЦКУЮ ПЕРЕПИСКУ»?
Можем строчки нанизывать
Посложнее, попроще,
Но никто нас не вызовет
На Сенатскую площадь …
Мы не будем увенчаны,
И в кибитках, снегами
Настоящие женщины
Не поедут за нами.
Наум Коржавин
Едва я написал о 60-летии нашей дружбы с Николаем Ивановичем Катковым (прозвище со студенческих лет Ник) http://g-egorov.livejournal.com/650259.html, он умер от тяжелой болезни лёгких 1 апреля этого года. Переписку мы вели довольно плотную с 1961 года: тогда это по почте недорого стоило, а до Интернета и сотовых телефонов было далеко. Так что у меня набралось 7 увесистых папок от него, а он тоже хранил все мои письма. Это подтвердил и его сын, сообщивший мне о кончине друга.
Конечно сохранённые письма – это настоящая летопись жизни, но кто это будет всё читать, тем более что у Ника был неразборчивый почерк (я иногда его понимал только наполовину)? Обменивались мы мнениями о политике партии и правительства, о текущей работе, досуге и о здоровье. Вступали порой в жутко упорные дискуссии, особенно о внутренней и внешней политике. Он всегда пытался докопаться до корней той или иной проблемы, включая основы социализма и капитализма. И если я до самой перестройки оставался как бы «консерватором», то Ник был почти социал-демократом («ренегатом Каутским»), хотя в КПСС вступил раньше меня и оставался в её рядах, как и я, до самого ГК ЧП (август 1991 года).
Нас обоих этот эпистолярный жанр умственно постоянно подпитывал, заставлял мыслить и рассуждать. Дважды (в 1963 и 1969 годах) Ник приезжал ко мне на побывку в Псков, знакомился с моей первой женой Людмилой Михайловной Крутовой (в замужестве Егоровой), заместителем начальника ОТК Псковского завода радиодеталей, где 10 лет в два приёма довелось трудиться и мне. Так что друг в шутку частенько обращался ко мне, как к «доктору радиодетальных наук», да ещё именуя латинским шрифтом:
Сыну Николая Ивановича, человеку грамотному, кандидату наук, я уже написал, чтобы мои письма к его отцу он отправил в мусорный бак (хотя и интересно было бы что-то перечитать). Но так же поступать в Казани с ответами друга не тороплюсь. Решил всё-таки если и не прочитать все эпистолы, то просмотреть их и вспомнить былое. Былое и постигавшие нас думы.
Под занавес здесь прилагаю оборот открытки, отправленной мне другом из Югославии при его турпоездке туда в октябре 1967 года. Открытка на лицевой стороне показывает Ровинь (Хорватия, побережье Адриатического моря), а псковский адрес скорее для юмора обозначен латынью с получателем d-r Egoroff Genry S. (Генри – моя студенческая кличка):
